Михаил Кричман

Оператор, сценарист, обладатель премий «Ника» и «Золотой орел»

Интервью: Александр Гарагуля

Редактор: Настя Смирнова

Верстка: Катя Верлина

Скрижали судьбы, 2016

Левиафан, 2014

Сорокин Трип, 2019

Одна из последний работ Кричмана — документальный фильм о главном русском писателе современности Владимире Сорокине. Съемки картины проходили в Берлине и Москве, в частности дома у самого Сорокина. Фильм представляет процесс становления Сорокина как автора, рассказывая о важных этапах его биографии.

Одна из двух зарубежных картин, где Кричман выступал как оператор. Трогательная ирландская драма с Руни Марой и Тео Джеймсом в главных ролях вышла вполне неплохой картиной в духе «Искупления», сохранив узнаваемый стиль оператора.

Оператором всех фильмов Андрея Звягинцева выступал (и скорее всего, продолжит в будущем) Михаил Кричман, поэтому выделять одну лучшую работу этого дуэта просто нет смысла — два мастера своего дела не просто так считаются лучшими режиссером и оператором в стране. «Левиафан» чуть более известен и награждаем («Золотой глобус» в 2015!), а также горячо любим редакцией.

Хорошо прописанный сценарий для меня, конечно, важен, но бывают и исключения. Я люблю хорошую художественную литературу, не всегда сценарную. Ведь сценарий – это намерение, а не руководство. Поэтому я их дочитываю до конца, но редко, только если они вызывают подлинный интерес. Бывают, например, сценарии, разбитые по эпизодам. И хотя в них нет языка как такового, подобный сухой текст может заинтересовать.

Можно, конечно, читать об этом специальные книги. И многие из них сопровождаются достойным текстом. Но все же в процессе работы над фильмом вы с режиссером уже находитесь под большим впечатлением от сценария, образы уже сложились.

Это так и одновременно не так. Работа над фильмом – заслуга многих людей. Одна из задач оператора – фиксировать изображение, придавать ему форму и свет. Так, в мизансценах костюмы на актерах вторгаются в пространство кадра, а камера лишь фиксирует это интересным образом. Вопрос лишь в том, что фиксирует оператор. Главная его задача – донести до зрителя идею режиссера. Оператор не должен разрушать то, что происходит внутри кадра. Безусловно, могут быть свои собственные решения мизансцен, но их надо перед этим обговаривать с режиссером. А с режиссером я стараюсь не спорить. Бывает, что по прошествии времени отдаешь себе отчет в том, что можно было бы запечатлеть сцену иным образом. Но вы снимаете фильм и, соответственно, мысли режиссера.

Пока что нет. На мой взгляд, для этого нужен иной склад ума. Например, оператор Бергмана снял лишь 1-2 фильма. Ни одного из них я не видел, но если бы они были известные, то я бы их посмотрел.

Сценарий можно пробежать: часто первые страницы не впечатляют, но стоит быть осторожнее, ведь сценарий не является цельным текстом (как книга), поэтому быстро пробежав его глазами, можно упустить из виду важные сюжетные коллизии. У меня нет специальной кнопки, нажав на которую я сразу представляю себе картинку. Образ может прийти в совершенно неожиданном месте. Вот стоите вы в магазине и думаете: «Хм, это может быть интересно». Все зависит от конкретной ситуации и настроения. Если что-то заинтересует, то можно это сфотографировать, прийти домой, часть фотографий сразу выбросить, что-то оставить. Если образ действительно сильный, то с режиссером он будет оговорен.

На этот вопрос я уже отвечал цитатой Дариуса Хонджи и сейчас, пожалуй, повторюсь: «Смотрите много кино, путешествуйте, держитесь подальше от школ».