ИНТЕРВЬЮ:
МИША
МАКСИМОВ

Миша: Мне очень сильно повезло с друзьями. Я обожаю свой круг общения, потому что все люди максимально искренние. У нас, в принципе, нет каких-либо неловких ситуаций в общении. Если какая-то проблема возникает, мы о ней говорим. Вот есть Ксюша и Кирилл, мы с ними уже 5 лет. Я могу назвать их лучшими друзьями, с которыми я могу поделиться абсолютно всем. И я иногда смотрю на нас и думаю: «Мы реально как в кино». У нас конечно же далеко не идеальная дружба, мы сремся еще как друг с другом, но это все часть нашего общения, без которой никуда. Плюс у меня также есть очень много друзей и знакомых, которые «завелись» просто сами по себе. Я могу познакомиться с человеком около метро, и потом он станет моим лучшим другом, которого я буду готов подпустить к себе очень близко. И я, в принципе, открытый человек. Я - открытая книга: читайте меня, пожалуйста. Хотя в некоторых моментах это очень меня убивает просто потому, что люди могут потерять интерес: ты человек, в котором не покопаешься. Сам я очень люблю такой тип людей, супер mystery, загадочных, в которых нужно очень сильно копаться, «собирать по частям». Также я очень сильно забочусь о своем окружении, правда. Я готов всегда прийти на помощь, если человек делает какой-то проект, который связан с моей сферой, если ему нужно познакомиться с человеком из моего окружения, я их познакомлю. У меня разное окружение: те люди, которые работают в сфере, которые из моего университета, и те, с которыми я "знакомлюсь в метро". Из-за социальных сетей мы видим то, чем занимаются люди, и поэтому... Инста сторис – реально очень клевая фигня, которая помогает оставаться в курсе всех событий. В Америке и в Европе же разгадали эту фишку уже давно со Снэпчатом: показываешь на видео свою жизнь, между людьми появляется некий connection. Но, с другой стороны, это также приводит к тому, что мы начинаем меньше коммуницировать именно лично, между собой. Это, на самом деле, тоже отдельная тема для обсуждения. Как социальные сети изменили нашу жизнь и как инстаграм сам пытается ограничить нас от общения с другими людьми.

Карина: Что, кстати, странно, потому что они, наоборот, позиционируют себя, как «связующее звено», но в итоге они сводят наше общение офлайн к минимуму. Я не понимаю, они намеренно это делают? Они понимают, что это так работает?

Миша: Конечно никто не собирается «руинить» общество... Но они также много думают о коммерции, о заработке, развитии компании с точки зрения цифр. Просто общество само меняется, и уже через несколько лет мы увидим совсем другое средство коммуникации. Главное – надо вспоминать, что есть реальная жизнь и в нее нужно возвращаться: побольше видеться с людьми, побольше спрашивать, как у них дела, чтобы не исчезал этот личный контакт.

Миша: Я понимаю, что одному очень тяжело именно с психологической точки зрения. Это клево – работать в команде, я люблю работать в команде, но когда мое мнение ценят. Я работал с артистами над продакшном. Понятное дело, что любому человеку нравится, когда прислушиваются к его мнению, и я чувствовал себя комфортно, но при этом, когда я работал один и когда я сейчас работаю один над чем-то, например, видосом в Инстаграме, я тоже чувствую себя комфортно. Ты понимаешь, что тебе нужно придумать, как это будет выглядеть, тебе нужно придумать, как это будет выглядеть в монтаже, тебе это нужно будет снять, самому расставить свет, подумать: зайдет/не зайдет, как сделать: динамичнее/не динамичнее. Ну то есть именно работа блогера, именно как контентмейкер, особенно в видео формате – это достаточно тяжело просто потому, что есть дохера всяких аспектов, за которые ответственен только ты и никто тебе не скажет: правильно ты делаешь или нет. Если мы берем работу в команде... Я человек, который мало кому доверяет именно в плане создания чего-то. Я не могу положиться на человека, не проконтролировав, что он там сделает. Это определенный минус, но, чтобы найти команду, с которой у меня будут одинаковые взгляды, наверное, нужно будет очень сильно постараться. Я недавно думал о том, чтобы попробовать себя в какой-то такой работе, но в России нужно быть готовым очень много отдавать и очень мало получать.

Карина: И ты не готов?

Миша: Да. Сейчас я не знаю, какая есть entertainment команда, которая создает просто контент для развлечения людей. И вообще существует ли она, где есть нормальный заработок у людей, где они чувствуют себя комфортно, где нет никакого босса, который пилит им мозги и который заставляет их делать то, чего они делать не хотят. И это то, что меня отталкивает. Я действительно думал о том, чтобы поработать в Корее на кого-то, я безумно люблю эту страну и эту культуру за то, что там очень много людей, у которых уникальнейший взгляд на мир, которые готовы делать реально хорошо и классно, чтобы это выглядело клево, чтобы это было наполнено контентом, чтобы там было дохера деталей. И я думал о том, чтобы работать в Азии, потому что в по части entertainment^а - они бешеные. Там действительно люди видят по-другому, вообще не так, как видят люди из других стран и других континентов.

Карина: А чем их видение отличается?

Миша: Просто ты понимаешь: это другое. Это гениальный креатив, который воспитывается на основе всего насыщенного вокруг с самого рождения.

Карина: Это, получается, надо больше чувствовать?

Миша: Да, быть больше эстетами, наверное. Мне очень нравится стилистика, которая юзается в Корее. Сеул – это очень яркий город. Когда наступает ночь, он прям бьет тебе в лицо всем чем только можно. У нас Москва серая. Я еще строил маленькую теорию о том, почему люди в Москве стремятся к чему-то более яркому, а люди в Сеуле – больше за минимализм, за нюд. Просто у нас все серое, люди хотят добавить яркости в жизнь. А там из-за того, что идет перенасыщение – они хотят больше, наверное, отойти в минимализм, чего-то простого. Что сейчас, кстати, стало огромным "трендом".

Миша: Для меня просто открылся новый мир, который, я понял, на данный момент моей жизни, ближе мне. В принципе переход от типичной американщины, контента, который создается ютуберами, инстаграм блогерами и так далее. Именно мне этот entertainment контент очень наскучил. Я после того, как съездил в Лос-Анджелес, понял, что очень много людей – актеры и я не вижу каких-то искренних эмоций в принципе. И как-то немножко поднадоело. Я перестал рассказывать про каких-то мейнстримных инфлюенсеров, но при этом я в той же Америке находил людей, которые занимаются блогом, но совершенно нестандартным для штатов. Например, мой самый любимый видеоблогер, который сейчас уже стал артистом, – это Конан Грей. Он раньше был очень клевым блогером, я очень давно за ним слежу. Мы как-то даже общались, пару сообщений. Я нашел его, когда у него было 30 тысяч подписчиков. Я такой: this guy is gonna be huge. Просто потому, что он действительно был другим, он выглядел по-другому. Он не был стереотипом в тот момент для меня. И я нашел в нем себя, как большая часть аудитории, которая смотрит блогеров. А сейчас он мега популярный артист, подписанный на лейбл Universal Music.

Карина: Но как ты в итоге оказался в Корее?

Миша: Слушай, хороший вопрос. Сначала я первый раз наткнулся на песню BTS. Это было очень давно, три года назад, летом. Я показывал всем своим друзьям типа: смотрите, классная песня. Мало кто оценил и как-то одиноко ее слушал и особо не вникал в K-Pop. Но потом вышел до сих пор мой любимый клип на «Serendipity», которую исполнял только один Чимин. И вот тогда я такой: «Е6аТъ, вот это тема». Ну, а после я уже как-то запрыгнул в это болото и все никак не могу выбраться. Когда ты видишь все эти бойз-бенды, которые строят из себя дохуя фак боев в Америке, ты думаешь: I'm tired of that shit. А тут парни просто рушат токсичную маскулинность, делают это супер красиво и эстетично, так еще и просто с невероятными песням. Они мне очень сильно помогли набраться уверенности в себе и пробовать то, чего мне давно хотелось, но чего я так очень сильно боялся. И вот, я на своем пути прихожу к моменту, где я хочу покрасить волосы в розовый, хочу сделать супер макияж и сказать "пошла на хуй, toxic masculinity". Корея и масштабы всего этого нестандартного, для моего менталитета, поведения дали мне старт, к тому чтобы начать быть собой и не бояться этого. Это не какой-то один артист, это целая индустрия, которая действительно всем вот этим дышит. И ты думаешь: «Как это клево!». И я во все это углубился и действительно открыл для себя новый мир с абсолютно другими людьми, с абсолютно другими взглядами на мир. И это мне ближе.

Если говорить о том, где я себя более комфортно буду чувствовать, то в том же Нью-Йорке я буду чувствовать себя гораздо более уверенным в себе, чем в Сеуле. Нью-Йорк и, в принципе, большие города в Америке – это места, где всем поебать, кто ты, как ты, чего ты, как ты выглядишь. Там очень много действительно нестандартных людей, и все просто как-то привыкли к этому. Поэтому если я буду с розовыми волосами, я буду гораздо комфортнее чувствовать себя в Америке, нежели в Корее, просто потому, что я очень отличаюсь от большинства людей там как минимум тем, как я выгляжу. В Сеуле реально все люди смотрят, пялятся, могут сфотографировать меня, да иногда мне может быть не очень приятно, но я могу это понять. Нигде нет идеального поведения людей и понятно, что везде есть свои минусы и плюсы, да. Но действительно, если говорить о том, где я чувствовал бы себя увереннее всего, это были бы Нью-Йорк и ЛА.

Я поссорился с родителями после того, как вернулся из Америки, потому что я в машине от аэропорта до дома начал заливать им, как я себя свободно там чувствую, что там нет никакого ущемления, нет косых взглядов из-за того, как я выгляжу. И тут они начали: «Кто тебя здесь ущемляет?», потому что не особо понимали меня на тот момент. Но это было два или три года назад, когда мои родители вообще не сталкивались с такими высказываниями. Я очень долго выстраивал свои отношения с ними, чтобы во мне видели человека, к мнению которого будут прислушиваться в любой ситуации. Я вижу по-другому, я общаюсь с людьми, которые уже повидали мир, я сам очень много где был, многое через что прошел, поэтому могу адекватно высказать свою точку зрения и аргументировано объяснить то, что я хочу, основываясь на своем личном опыте. Поэтому с 16 лет большинство своих решений я принимал сам, так как между мной и родителями было доверие и понимание. Вся моя семья очень эрудирована, поэтому пришел я к такому отношению с ними далеко не потому что им все равно на меня и они какие-нибудь там далекие и легкомысленные люди. Я набирался мудрости и боролся за те ситуации, в которых мнение у нас не сходилось ха-ха.

Моя мама очень сильно изменилась за последние 4 года именно в тех моментах, о которых я рассказывал, которые мне важны. И я понимаю, что она действительно стала более open-minded. Я просто могу сказать, что нет сейчас массмедиа для возрастной категории людей, как мои родители, которые рассказывали бы обо всем том, с чем мы сталкиваемся сейчас, именно поэтому я стал этими массмедиа и повлиял на родных. Мне 19 и я действительно независим от родителей, я сам зарабатываю, занимаюсь своим делом, добился в этом определенных успехов и близкие это конечно же видят, читают как реагируют другие люди и меняют свое мнение на основе моей работы в сети, потому что понимают, что люди начали относиться к определенным ситуациям по-другому, нежели как это было у их поколения. Это очень помогло мне вырасти в их глазах, потому что я доказывал все своим делом: смотрите, я сделал то-то и то-то; я мыслю так-то; вот кто мои мысли ценит, и вот что про это люди пишут.

Моя аудитория помогла мне выстроить мои отношения с родителями просто потому, что моя мама очень активна в социальных сетях. Она действительно читала все комментарии, видела разные точки зрения людей. Именно это помогло мне изменить ее отношение к чему-либо, что волновало меня и что было связано со мной в плане даже всяких наших толерантных вещей.

Я очень сильно сейчас люблю свою маму, горжусь тем, как она в этом плане выросла и думаю, что она также гордиться мной. Общество меняется, и ты не можешь оставаться close-minded, нужно познавать новое.

Миша: Сейчас я уже вообще в Москве сижу и не вижу никакого ущемления к себе. Если бы не было интернета, я бы никогда не подумал, что в стране с людьми какой-то пиздец творится. Я с розовыми волосами проходил месяц точно по Москве, ездил в метро, ходил не по самым хорошим районам. Понимаешь, я для себя определил мое поведение в обществе: я не смотрю на людей вообще. Я никогда не зацикливаюсь на одном человеке, не начинаю его рассматривать. Потому что, если бы меня кто-то начал так рассматривать, мне было бы очень неприятно. Я бы конечно подумал: «Хорошо он обо мне думает или плохо?»

Карина: С другой стороны, какая тебе разница?

Миша: Да, конечно! У меня в жизни и так много всего происходит, поэтому плевать на всех. И из-за того, что я не смотрю на незнакомых людей в принципе, я перестал зацикливаться на том, что обо мне подумают. И если раньше если я чувствовал себя неуверенно из-за косых взглядов людей, то сейчас я их просто не вижу, что создало для меня определенный антидот.

Карина: Мы видим то, что мы хотим видеть.

Миша: Мы видим то, что мы хотим видеть. То есть если мы не до конца уверены в себе, мы ебнули розовый цвет волос, то все, нашему ментальному состоянию просто пиздец. Серьезно, в нашей стране важно представление о том, что ты знаешь, какие люди здесь есть. Даже в Москве есть люди, которым далеко не насрать, какой у тебя цвет волос. Но при этом, когда насрать тебе, ты просто не видишь, что другим людям есть до этого дело.

Карина: Секрет счастья прост.

Миша: На самом деле да. Хотя возможно, это все потому, что во мне почти 2 метра, люди, которые, возможно, ходят «подо мной» и смотрят снизу, не хотят общаться с тем, кто там где-то ха-ха. Я, правда, ничего такого не замечаю в Москве, мне комфортно. Я могу вырядиться так, как мне хочется. Но у меня, например, есть друг, пониже меня, поскромнее, и я могу сказать, что он действительно сталкивается с публичным осуждением в этом городе.

Карина: Я просто не совсем понимаю, как это работает. Ты просто идешь, и до тебя начинают докапываться на пустом месте?

Миша: Ну, вот понимаешь, так и делают. Наверное, это связано с детством людей. У меня, например, была такая ситуация с папой, и я в детстве проецировал его поведение ко мне на других и оно было далеко не самым справедливым в некоторых ситуациях, но это уже отдельный разговор. Также делают и эти люди. Потому что они обижены. Обижены на то, что несчастливы в жизни. Какой человек стал бы доебываться до другого человека, если бы он был счастлив и ему нравилось то, что у него в жизни происходит? Ну вот я, например. У меня не супер много каких-то проблем в жизни, я уверенный в себе человек и мне абсолютно плевать на людей, которые вокруг меня и которых я не знаю лично. Пока, конечно, это не переходит какие-то меры адекватности и закона.

Карина: У тебя как будто есть какой-то панцирь. Может, это связано с тем, что с самого раннего возраста к тебе было повышенное внимание со стороны окружающих? И это выработало защиту?

Миша: Думаю, что да. Это стопроцентно связано с тем, что у меня было много ситуаций в жизни связанных с осуждением общества. Думаю, что именно я, будучи не супер стереотипным человеком для общественности в возрасте 14-ти лет, помог себе сейчас, будучи таким человеком в 19.

Карина: Да, это супер. Ты помог в прошлом себе настоящему.

Миша: Огромное влияние оказали на меня в 14 и придали уверенность в том, чтобы быть человеком, отличающимся от других людей в нашем обществе, социальные сети.

Карина: Что конкретно, например? То есть как ты от того мальчика пришел к себе сегодняшнему? Кто-то оказал на тебя влияние?

Миша: Да. Те же Трой Сиван и Коннор Франта. Я могу сказать, что инфлюенсеры, которые для меня тогда делали развлекательный контент, говорили и о проблемах, которые действительно существовали на тот момент в более развитых странах и я просто стал понимать как это работает. Я понимал, что я тоже с этим сталкиваюсь. И это меня вдохновило на то, чтобы взять себя в руки и начать менять этот мир.

Миша: Тема, правда близкая мне. Потому что я могу сказать, что у меня действительно появилось в определенный момент чувство, что я хочу попробовать накрасить ногти, что я хочу надевать абсолютно другую одежду, вести себя иначе. Возможно, как раз сработал противовес: я хочу делать не то, что говорят, я хочу выделяться, не хочу быть тем стереотипным мужиком, о котором мне твердит папа, и так далее.

Карина: Назло?

Миша: Возможно, подсознательно назло. Но я искренне этого хотел. Я не хотел назло накрасить ногти, просто мне это нравилось. Кстати, у меня был такой момент в жизни, в 4-ом классе, когда я купил себе в палатке накладные ногти. Нашел в себе уверенность купить накладные ногти, когда мне было, возможно, даже 10. Я помню этот момент, когда я стою на перемене, меня всего трясет, я понимаю, что в этом целлофановом пакетике. И я сделал себе эти ногти в школе. Яркий цвет еще был, они были зеленые неоновые, со стразиками. Но 5 минут спустя я весь такой в ноготочках подхожу к классному руководителю, она что-то спрашивает у меня, я пока еще руки не поднимаю, потому что естественно был вообще в себе не уверен, но при этом понимал, что мне очень нравились сами ногти, я чувствовал себя с ними круто. И в один момент тогда показал пальцем на журнал, который у нее лежал на столе. И тут начинается полная жесть, когда на меня при всем классе начинают орать. И учительница начинает меня унижать перед всем классом: «Как ты… Да ты… Позвоню твоему папе!». Я бегу в туалет, начинаю реветь, срываю все это, начинаю отмывать свои ногти от клея, прихожу в слезах обратно и молча сажусь на заднюю парту и не хочу никого видеть. Не помню, что было дальше, к сожалению.

Карина: Да, это было ожидаемо.

Миша: Это было жестко. И после этого у меня как отрубило все. Из-за того, что в 4-ом классе меня в этот момент остановили, у меня немного… *эмоциональная пауза* Это опять-таки очередная ситуация, которая сильно бьет по мозгам, когда вспоминаешь со слезами на глазах, через что ты прошел. Таких историй было много, но это одна из самых запоминающихся. Вообще, я могу сказать, что у меня никогда не было такого, что я был бы супер стереотипным мальчиком. Мне нравилось как в машинки играть, так и кукол переодевать. Я помню момент, когда играл в первые игры с переодеваниями на компьютере, папа когда увидел, начал орать. Я помню, как они проверяли историю браузера, не зашел ли я туда опять. Тогда были такие времена. Сейчас это уже дико, тогда это было абсолютно нормально. Я помню, как я заплакал, когда дедушка моей двоюродной сестре, которая младше меня, подарил классного игрушечного котенка пушистого, а мне – ебаный набор машинок. А я то тоже хочу сраного котенка. Вот так и жил.

Интервью:
Карина Медведева

Редактор:
Анастасия Смирнова

Фото:
Артем Репка

Видео & Верстка:
Карина Медведева