ФЕЛИКС УМАРОВ

Сколько у тебя обычно длятся съемки?

Супер по-разному. Бывают очень простые вещи, которые можно снять за 8 часов, за 4 часа, бывают тяжелые проекты. Обычно дают определенный бюджет, и иногда выходит дороже вызвать команду на вторую смену, чем оплатить их переработки.

Какая у тебя была самая длинная смена?

Был один долгий блок, когда я еще работал оператором. Мы снимали полный метр, это была недельная экспедиция. Продюсеры поняли, что мы не успеваем с материалом, но они не могли оплатить нам еще несколько дней, поэтому эту неделю мы работали по 16-18 часов в день. Это абсолютная пытка. Ты возвращаешься в номер, спишь 3-4 часа и снова на смену.

И сколько времени у тебя уйдет на монтаж?

Есть страшная информация о том, что мне нужно отправить драфт истории в пятницу в первой половине дня. Я буду сидеть, думаю, до 3 часов ночи, чтобы успеть. А еще за несколько дней до съемок меня поразила одна мысль, и я предложил это ребятам из Reebok. Они мне очень доверяют, особенно после «Классики навсегда». Но не знаю, как за один день я буду все эти эффекты делать.

Да, идея очень крутая. Это ты придумал?

Это очень старая мысль, много лет назад я должен был делать ролики для Пушкинского музея. Тогда я еще только начинал свою карьеру.

Проблема в том, что немногие знают про постоянную экспозицию, все ходят на выставки. А я предложил рассказать молодой аудитории о том, что такая экспозиция есть, и придумал идею «Почувствуй эпоху». Суть в том, чтобы воссоздать атмосферу того времени, в котором оформлен зал с определенным набором экспонатов. Мы посчитали, сколько это будет стоить: по тем меркам 2 миллиона казались большой суммой. Пушкинский музей нам отказал, а идея осталась.

Наверное, говорить, что мне нравится Reebok «Классика навсегда», уже банально. Он гоняет по фестивалям: я туда немного денег вкинул, потому что, если ты пытаешься продвинуть рекламу, ты отправляешь ее на фестивали. А здесь ни Hype, ни Reebok это не нужно – это нужно только мне. Я его разослал по разным направлениям. Ролик попал в шортлист Chicago film festival. Сейчас еще попал на Berlin commercial film festival, его показывали на форуме Be in. В общем, у него классный охват, и многие из индустрии, да и другие в целом, относятся к нему положительно.

А помимо Reebok?

Короче, есть два прикольных ролика: первый – Chanel. Он супер эстетичный: сделан просто, очень кустарно. Я очень долго разбирался с монтажом.

Мне еще очень нравится ролик «Back 2 School», то есть «Back 2 University», – это коллаб Adidas и Apple Music.

Я тогда посмотрел фильм Лари Кларка «Детки» – это супер крутая лента. Мне вообще очень нравятся истории про подростков. В ролике «Back 2 School» мы используем реальных персонажей, во многом это подписчики из моего Инстаграма, классные чуваки, которые меня постоянно выручают.

У нас было очень мало денег на воплощение этого ролика. Вторую смену, например, мы снимали на VHS камеру. Из-за этого ролик получился таким аутентичным, оригинальным и «трушным». Он мне очень нравится благодаря эмоциям, лицам – они не играют на камеру, а просто проживают момент.

Я еще на протяжении долгого времени не мог отделаться от эстетики «трушности». Мне просто хотелось повторять те теплые эмоции, когда ты вспоминаешь себя в подростковом возрасте.

Это своего рода ностальгия, нет?

Мне кажется, я в целом довольно инфантильный, поэтому для меня это вряд ли ностальгия – я так живу. Мне очень нравится в подростковом периоде то, что люди воспринимают каждое событие, происходящее с ними, очень гиперболизированно: когда эмоции доходят до максимального градуса и у тебя ощущение, что либо ты умрешь, либо останешься жив – и так в любой ситуации. Этот градус волнительности меня больше всего и привлекает в этом возрасте – тебе действительно не все равно. Ты еще не замученный жизненным опытом, из-за которого каждое событие кажется повторением предыдущих.

Реклама – это фастфуд? Знаешь, она так быстро меняется… Ты сделал ролик, его быстро «съели», а потом ты уже делаешь другой. И так по накатанной. Ты не устаешь от этого?

Все сейчас фастфуд. Фильмы – фастфуд. Книги – фастфуд.

Есть ли что-то, что не является фастфудом?

Нет, все проходит. Это абсолютно нормально, так как слишком много контента. Люди создают настолько много контента, что ты его никогда не посмотришь полностью. Реклама – это всего лишь способ коммуникации с аудиторией, но иногда ты делаешь что-то, что запоминается. Если люди хотят пересматривать твой ролик – это здорово. Недавно я поймал себя на мысли, что иногда занимаюсь проектами только ради денег, а совсем недавно решил: буду браться только за то, что мне нравится, и отказываться от всего остального. Лучше оставлять себе время для творчества и делать только те вещи, в которые ты веришь, потому что иначе ты теряешь фокус.

Ты говоришь о том, что есть ролики, которые ты уже видел, запомнил и к которым ты возвращаешься. Это же все равно в некотором роде ностальгия. Почему люди так сильно скучают другим временам?

Я не очень согласен. Есть ощущение, что в любой ситуации мы часто возвращаемся к чему-то, что было в прошлом, обращаем внимание на моду другого времени. При этом не стоит забывать, что сейчас появилась абсолютно другая мода. Например, люди с татуировками на лицах. Этого нельзя было представить себе 5-10 лет назад. Вместе обращением к 80-м и 90-м в роликах появляется и абсолютно новый контент, когда люди играют в футуризм, и это тоже запоминается. Не вижу в этом ничего плохого. Когда ты смотришь старые вещи, ты не относишься к этому серьезно.

Расскажи про свой фильм!

Это тоже история про везение. Тогда я устал от рекламы и подумал: «Блин, очень тяжело, я бы хотел сделать что-то большее по формату...». Это было прошлым летом. Мне пришел запрос от неизвестного email со словами: «Йоу, погнали. Мы дадим тебе бабла, а ты снимешь фильм». Нужно было снять на тему «Lust for life», но при этом была свобода действий. Они дали мне три недели и сказали: «С тебя сценарий. Как только мы получим сценарий, мы сможем подтвердить». Это было письмо из Польши, там есть продакшн.

Для чего это им?

Они сказали, что каждый год выделяют пяти режиссерам со всего мира финансы на реализацию фильма. Для чего это им? Для того чтобы был больше охват, узнаваемость. Они ищут в том числе новые лица, с кем можно было бы поработать. В общем, я написал сценарий, оформил весь проект – у них не было шансов отказаться. Денег, правда, было очень мало.

Сколько?

5 тысяч долларов.

350 тысяч рублей?

Да, это смешные деньги для индустрии. Я понял, что мне не хватает, и отправил в разные продакшны просьбу помочь.

Сколько тебе накинули?

Я до сих пор не знаю. Я подозреваю, они накинули еще примерно столько же. Общий бюджет был 700 тысяч или 800 тысяч. Мне все очень помогли. Вот действительно все. У нас была команда из 130 человек, включая массовку.

Не знаю, много ли это по меркам кино, но для меня – да.

Это очень много. Было много ребят из Инстаграма, которые просто мне помогали. Вся массовка, например, выходила бесплатно. Если ты хочешь, чтобы к тебе в кадр пришли люди и не слились, тебе точно нужно им сказать, что это очень важно. И сделать это должен именно ты, потому что ты режиссер. Мне потребовалось два дня, чтобы обзвонить 90 человек.

Кстати, твой фильм получил награду за монтаж?

Да, это был фестиваль в Нью-Йорке. Очень повезло, что в самом начале мне помогал Кирилл Хандурин. Потом я понял, что мне нужно сделать офигенный звук, потому что от звука очень многое зависит.

К тому же у тебя в фильме нет слов!

Да, поэтому Кирилл-монтажер называет его «техно-мюзикл». Мне очень нравится это название. В общем, я позвонил звукорежиссеру, с которым мы встречались на площадке у Ани Меликян, когда работали над фильмом «PRO любовь». Я проходил там ассистентскую практику, ходил за Аней с монитором. В итоге я позвонил ему и сказал: «Никит, у меня есть для тебя одна штука, и я надеюсь, что ты меня выручишь: давай сделаем звук для моего фильма». Он очень обрадовался.

Вообще, Никита – довольно известный звукорежиссер, ему помогает студия Cinelab, это самая большая студия в России. Мы сводили весь звук для фильма на Cinelab бесплатно, а смена там стоит очень дорого, потому что у них топовое оборудование. Потом я понял, что мне нужен очень хороший цвет, но в Москве очень сложно найти колориста, который бы мог сделать трешовую, но при этом эстетичную работу.

Почему?

Еще нет таких специалистов. Скорее всего, они существуют, но это самородки, о которых я просто еще не слышал. В итоге я взял на себя ответственность и написал самой известной color-студии мира с просьбой о помощи, скинул ссылку на фильм. И вот они мне отвечают и соглашаются сделать цвет.

Все так просто?

Да. А там колористы стоят 2,5 тысячи долларов в час... Зачастую мы сами себе ставим много ограничений. Нам сложно коммуницировать с людьми, которые получают, например, награды, а по факту это такие же люди. Самые крутые люди в индустрии очень отзывчивые и общительные. Если ты делаешь классные вещи и они делают классные вещи, то почему бы вам не делать их вместе?

Потом мы «запремьерили» фильм в Польше. Мне было очень интересно, что сняли все остальные – там было 5 режиссеров из разных частей света.

Откуда были эти режиссеры?

Были девчонки из Мексики, Нью-Йорка, из Польши, но она занималась анимацией, группировка «1985» из Аргентины и я. Мой фильм поставили четвертым. Я не знал, как зрители отнесутся к нему. Когда отправлял фильм друзьям, они почему-то переставали мне отвечать.

Почему?

Наверное, потому что эмоционально фильм очень тяжелый. Когда у нас был закрытый показ в Москве, оператор вышел со словами: «Если в зале есть люди с быстрым восприятием кадров или с признаками эпилепсии, покиньте зал, потому что это жестко». В общем, начинается фильм, и я чувствую, как аудитория погружается в него. После моего показывают проект группировки «1985», и я понимаю, что аудитория не может его воспринимать – пауза между фильмами всего минута, а у меня было настолько яркое изображение, что первая часть их работы вообще проскакивает мимо.

Мы выходим после показа, ко мне подходят люди и говорят, что это самый клевый фильм из всех пяти. И вот тогда я понимаю, что мы сделали что-то действительно прикольное. Его сложно воспринимать как фильм из-за того, что там нет слов. Многие говорят, что для них кино – это словесная штука, хотя, на мой взгляд, фильмы могут быть разные. Когда мы не выиграли ничего в Каннах, я ужасно расстроился. Первое, что я сделал, – это написал письмо в Польшу о том, что хочу зарелизить фильм. Когда ты делаешь очень много дел, тебе не хватает фидбека со стороны. В рекламе все работает быстро, ты можешь получить фидбек сразу, от коллег. С фильмами же все дольше.

Слушай, это все о хорошем. Были же неприятные моменты, связанные с работой. Какой был самый отвратительный?

Все рано или поздно сталкиваются с нехорошими проектами, из которых они не могут выйти. У меня было кредо, к которому я сейчас возвращаюсь: я буду снимать только то, что мне нравится.

Мне кажется, это правильная позиция.

В целом да. Но была ситуация, когда мне изначально не нравился креатив. И я согласился, но при условии, что изменю его. Я все переделал, мне его подтвердили, но за время подготовки всю моя идея вернулась в изначальный креатив, который был написан до меня. Из-за того, что это происходило постепенно, я не смог отследить момент, когда настоять на своем было принципиально важно.

Этот ролик в итоге хорошо вышел?

Да, он неплохо вышел. Там просто не была найдена правильная визуальная эстетика. Сейчас я понимаю, как нужно было его сделать, но у всех бывают ошибки. К тому же иногда работа – это всего лишь работа, и нужно воспринимать ее именно так.

Это того стоило?

Наверное, нет. Когда ты переживаешь такие эмоциональные потрясения, думаешь, что лучше бы голодал, чем снимал такое. Или взялся бы за что-то менее дорогое, но снимал бы так, как хочешь. Было бы меньше денег, но я бы верил в то, что я делаю.

То есть для тебя творчество превыше денег?

Так нельзя говорить, но я считаю, что деньги – это всего лишь средство для твоего существования от проекта к проекту.

Почему так нельзя говорить?

Многим людям нужны деньги. Я только недавно понял, что деньги – это еще и твоя возможность осуществлять желания. Мне просто кажется, что я ничего не хочу, кроме как работать и чтобы мне нравилось то, что я делаю. Я не могу сказать, что деньги – это действительно что-то важное для меня. Мне просто так говорить с моей работой: ты можешь отпахать один день, а потом прожить довольно долго, не ограничивая себя. Но для многих это реально важно.

Какой был твой первый режиссерский проект?

Это был проект для выставки «Пластик», которую мы устраивали. У нас есть группировка, с которой мы довольно долго общаемся. Группировка меняется, разные люди приходят-уходят, но в целом это делаем я и мой хороший друг Митяй, с которым мы начали наши проекты в тот момент, когда мне было лет 13.

Вау!

Да, мы катались вместе на скейтбордах и создали рок-группу. Мы даже собирали довольно много людей. Потом мы писали электронные композиции, делали выставки, тусовку в «Доме культур». И вот, мы как раз делали выставку «Пластик». Нужно было собрать хорошую аудиторию и сделать рекламную кампанию. Я написал видение роликов и начал снимать их. Но, наверное, в полной мере этого слова первым режиссерским опытом был клип, который я делал с танцорами в метро. После этого я уже совершенно поверил в то, что это может сработать.

Этот клип как раз попал на MTV?

Да, неплохая работа для своего времени, особенно учитывая, в каких условиях она была снята.

Это же не коммерческий проект?

Абсолютно нет.

А первый коммерческий проект у тебя какой был?

Первый проект, который мне дали после клипа, – это бэкстейдж для Vogue. Я его снял не так, как обычно снимают бэкстейдж, поэтому мне стали давать уже следующие проекты. На самом деле очень круто, что чем ты младше, чем меньше у тебя опыта, тем больше ты хочешь делать классные вещи. И блин, на свете так много людей, которые пытаются тебя остановить! Они говорят: «Нет, это слишком, у нас нет денег, ничего не выйдет». Это так бесит.

Ты говорил, что полный метр – это очень продолжительный процесс, что тебе тяжело работать долго над одним большим проектом. Ты бы хотел снять свой полнометражный фильм, но не в качестве оператора, а в качестве режиссера?

Конечно. Мне кажется, я к этому и стремлюсь. Мне нравится в фильмах, видео, музыке и в театре то, что это вещи, которые тебя погружают в какую-то другую систему координат. И да, мне очень бы хотелось снять полный метр. Пока просто тяжеловато со сценаристами, но я уверен, что это скоро произойдет.

То есть это одна из ключевых целей?

Да-да. Ты знаешь, все как будто к этому стремятся сейчас.

Вот я только хотела спросить, почему все к этому так стремятся?

В целом полный метр… Ты сразу представляешь себе кинотеатр «Октябрь», обложку своего фильма. Это здорово. И фильм – это такой гигантский охват аудитории.

Но что для тебя фильм? Это просто выражение себя и своих идей? Попытка повлиять на других?

Нет, я думаю, что если ты пытаешься затмить всех своим авторским видением и снимаешь какой-то артхаус, то это не очень правильная позиция. Делай то, что нужно людям, а не то, что нужно тебе. Мы часто забываем, что мы всего лишь инструмент коммуникации между природой и Богом, называй это как хочешь, высшим светом, любыми идеями. Мы транслируем это в массы. Соответственно, для меня фильм, как и все, что я делаю, – это инструмент коммуникации. Это просто рассказ, разговор. В свое время фотоаппарат был пространством, которое помогало мне общаться с людьми. Так и здесь. Мне кажется, все, что я делаю, посвящено исключительно коммуникации.

В чем ключевая цель этой коммуникации?

Наверное, прозвучит очень самоуверенно, но у меня довольно философский взгляд на жизнь. Я часто анализирую происходящие вещи, и мне бы очень хотелось, чтобы люди больше верили в свои силы и меньше сталкивались с любыми ограничениями. Ключевая цель коммуникации – это мотивация, решение проблем через попытку «раскачать» людей. Так или иначе, ведь и художники, и музыканты, и перфомансисты – это те люди, которые двигают человечество в определенном направлении. Люди видят, что все сталкиваются с одними и теми же трудностями и эти трудности преодолимы. Главное – не терять веру в себя. Это и дает им настоящее ощущение того, что они смогут больше.

В кино, в рекламе, в принципе в этой индустрии, насколько важно режиссеру гнуть свою линию? Или нужно прислушиваться к каждому и искать компромисс?

Я думаю, нужно максимально гнуть свою линию. Нужно быть бескомпромиссным в своей решимости, но ты обязан прислушиваться к мнению других, соотносить его со своим. Люди высказывают свое мнение по любому вопросу. По поводу кино, например. Мы выходим после какого-нибудь фильма, предположим, наболевшей студии Marvel, и говорим, что нам не понравилось. Никто не думает о том, что над фильмом работало огромное количество людей, все старались сделать круто. Мы говорим просто: «Фильм – говно». А фильм – не говно, фильм качественный. Да, там не все получилось, но в целом он хороший. Поэтому я думаю, что важно прислушиваться к мнению других людей, но при этом понимать, что из этого действительно тебе поможет, а чье мнение лучше забыть, не думать о нем, чтобы не нарушить целостность своего видения.

Тогда как найти язык со всей своей командой? В твоем фильме 130 человек участвовало. Я понимаю, что часть – это массовка, часть – это люди, которые в принципе никак не влияли на твою точку зрения, но все равно же было много тех, с кем приходилось договариваться.

Бывают мнения людей, к которым ты прислушиваешься окончательно и бесповоротно. Например, когда оператор задает режиссеру правильные вопросы. Прежде чем мы взялись за мой фильм, я сказал: «Давай сделаем у каждой сцены определенную цветовую гамму, чтобы она работала на психическое состояние зрителя». Оператор мне сказал, что нужно понять, где какой будет цвет. Мы решили все по поводу цвета, и дальше он принимал решения согласно тому, о чем мы договорились.

Слушай, а политика? Ты просто пару дней назад, когда случился митинг в Москве, написал, что ты немного говоришь о политике и не особо хочешь это делать.

Просто политика – это та тема, на которой можно хайпануть. Мы все можем осуждать или не осуждать политику, говорить об этом в положительном или отрицательном ключе. Почему я стараюсь держаться от этого на расстоянии и не затрагивать такие темы? В нашей стране в последнее время ввели довольно много законов о том, что можно говорить, а что нельзя. Если честно, я боюсь оступиться, неверно подобрав слова. Режиссерам, да и в целом людям творческих профессий, доступны другие языки для коммуникации, поэтому я считаю, что если и говорить о чем-то подобном, то иносказательно: ты можешь показать что-то зрителям, дать почву для рассуждений. Но говорить, как будет правильно, я не могу, так как в этом вопросе некомпетентен. А что касается оппозиции, я думаю, что все должно работать несколько иначе. К Алексею Навальному, например, у меня нет доверия.

Почему?

Он перешел из политических деятелей в блогеры. Да, он делает качественный контент, но я думаю, что если ты занимаешься политикой, то твоя программа не может строиться на критике существующей власти. Нельзя строить что-то только на нелюбви к чему-то. Ты должен показать достойный альтернативный путь, ты не можешь просто критиковать.

Расскажи, что ты смотрел, слушал, читал в последнее время.

Сейчас я начал смотреть сериалы, очень крутой – «Эйфория»: офигенные персонажи, оригинальный взгляд на проблемы, которые существуют у современного поколения. Как раз про тему подростков, которая мне очень интересна. Кстати, автор сценария и режиссер – один человек.

Если говорить о фильмах, то я стараюсь ходить каждую неделю в кино, у меня даже есть специальная подписка «Киноголик». Последнее, что я смотрел, был фильм «Человек-паук. Вдали от дома». Я очень впечатлился, хотя я абсолютно не верю во франшизу Marvel, я за этим не слежу. Но «Человек-паук» – это действительно классный фильм, потому что впервые, наверное, с начала всей франшизы он показан очень натурально с точки зрения подросткового возраста.

Еще я посмотрел «Короля Льва» в кинообработке, но это ужасно. В целом я дикий фанат мультфильмов и считаю, что «Король лев» – это одно из эпохальных произведений, которое сделано на таком высоком уровне, что, если ты уберешь оттуда какую-то деталь, это все превратится в кашу и лажу. В конце концов любая франшиза делает из диснеевского мультфильма мюзикл. Когда ты берешь классных артистов и просишь их перепеть известные песни, они пытаются добавить какие-то вещи согласно новой школе. Все это приводит к тому, что от старой музыкальной партии не остается ничего.

Но «Алладин», который снял Гай Ричи, – это классный фильм. Это абсолютное «переобдумывание» старого мультфильма. Фильм более яркий, он больше похож на голливудский мюзикл, но он сделан очень круто, туда вдохнули новую эстетику. Тем не менее меня смущает, когда с пеной у рта люди пытаются вдохнуть новые характеры в женских персонажей. В мультфильме «Алладин» нет ни одной музыкальной женской партии, а в фильме появляется партия принцессы Жасмин, не очень оправданная по сценарию. На востоке женщина становится правительницей, серьезно?

Я считаю, что единственная цель всего человечества – это найти счастье. Но я понимаю, что состояния абсолютного счастья ты не достигнешь никогда, потому что ты приближаешься к нему только тогда, когда совершаешь что-то для этого. Мне сложно ставить большие цели, потому что, как только я намечаю что-то большое, я начинаю к этому слишком ответственно относиться. Поэтому я стараюсь намечать небольшие цели и называть их даже не целями, не мечтами, а задачами. Чем проще ты к этому относишься, тем проще ты этого достигаешь.

А что для тебя тогда счастливая жизнь?

Не могу поверить, что я говорю это вслух, но я считаю, что для меня все-таки важен институт брака. Я считаю, что было бы здорово найти девушку, с которой мне было бы классно, с которой было бы клево развиваться в разных направлениях. К тому же найти выход за рубеж и больше работать со всем миром, чтобы чувствовать себя king of the world. Где-то в этом и есть мое ощущение счастья.